Современный художник Сергей Маршенников (Serge Marshennikov), вдохновленный красотой женского тела, создает образы, полные нежности и очарования. И совсем неудивительно, что эти реалистичные картины, наполненные невероятной привлекательностью, легкой сексуальностью и завораживающей мягкостью, завоевали широкое признание во всем мире. Девушки на них настолько хороши собой, что смотреть без замирания сердца просто невозможно.

Используя художественные приемы XIX века и играя со светотенью, цветами и оттенками, Сергей создает поистине воодушевленные женские образы, будто подсвеченные изнутри. Его картины — поэзия женского тела, в которой нет пошлости и разврата. Все девушки в работах автора выглядят целомудренно и благоговейно, но при этом весьма сексуально.

О том, какая женская профессия считается древнейшей, известно всем. В то же время о самой старинной мужской знают не все. Связана она не с интимными услугами, как можно подумать. Называлась она… «парасит» и именно от нее произошло известное ругательство «паразит», обозначающее дармоеда.

Слово «парасит» переводится с греческого как «сотрапезник». Так в Древней Греции называли людей, развлекавших гостей на пиру. Они должны были уметь поддерживать беседы на самые разные темы, начиная от военных и заканчивая философскими. Возлежа за столом, как это было принято в античности, парасит мог за чаркой вина часами рассуждать о смысле жизни, декламировать стихи, рассказывать городские сплетни, басни и анекдоты.

Это была непростая профессия. Успешным в ней мог стать только хорошо образованный человек, с подвешенным языком. Умелые параситы были очень востребованы. К ним относились с уважением, делали подарки и, разумеется, сытно кормили. У профессионалов был очень плотный график и их приглашали разделить трапезу почти каждый день. Параситом мог стать любой человек, необязательно свободный. Известно немало случаев, когда этим делом занимались рабы. Свою карьеру баснописца легендарный Эзоп начинал именно в качестве парасита. Знатные греки наперебой звали хромого и уродливого невольника к столу, восхищаясь его рассказами.

Чуть позже этот опыт переняли у греков римляне. Но требования к параситам у них были уже не такие жесткие. Граждан Рима мало интересовала философская болтовня. Задачей параситов на пиру была лесть в адрес хозяев и всяческое восхваление их дома. Также в ходу были остроты и шутки, нередко пошлые.

Как «парасит» превратился в «паразита»

Так некогда уважаемая профессия деградировала. Именно тогда слово «парасит» приобрело свою современную негативную окраску. Римские драматурги начали показывать в спектаклях параситов в качестве комических персонажей. Они были назойливыми, жадными и льстивыми любителями дармовщины.

Некоторые историки считают, что именно параситы были предшественниками шутов. Те тоже жили при господине, развлекали его и гостей своей болтовней и ужимками, терпели оплеухи и унижения.

Не Дарвином единым — рассказываем об ортогенезе, катастрофизме и сальтационизме.

Имя Чарльза Дарвина в массовом сознании ассоциируется с теорией эволюции и с верой в то, что человек произошёл от обезьяны (чего старина Чарльз, кстати, не утверждал). Но попытки создать концепцию, объясняющую происхождение, изменение и развитие живых существ предпринимались задолго до него.

Одним из первых философов, размышлявших об эволюции, стал грек Анаксимандр Милетский (около 610–546 года до н. э.). До него считалось, что организмы в основном неизменны и существуют в том виде, в котором были произведены на свет силами космоса или стараниями богов. Но Анаксимандр решил, что это как-то слишком просто.

Он изучал эмбрионы различных живых существ на разных стадиях их развития и заметил, что неродившееся потомство почти каждого животного на ранних этапах напоминало рыбу.

Поэтому сей учёный муж выдвинул теорию о том, что всё живое произошло от рыб.

Плод рыбы, по мнению Анаксимандра, может мутировать в какое-то другое животное, если будет оставаться в утробе матери достаточно долго. Философ предположил, что в прошлом Земля была очень мокрой: на ней было много океанов и мало суши. И вот у некой рыбы в утробе эмбрион провёл так много времени, что превратился во взрослого представителя Homo sapiens. Затем рыба «выбросилась» на берег и родила первого человека. Почему она не решила вместо этого метать людей в виде икры, не спрашивайте — Анаксимандр так глубоко не копал.

Вообще для своего времени это была весьма смелая идея, хотя, конечно, по нашим меркам, мысль о рождении людей рыбой звучит довольно глупо. Но некая логика в этом присутствует — сейчас мы знаем, что жизнь зародилась в воде и только потом вышла на сушу. В конце XIX века Анаксимандра провозгласили «первым дарвинистом», хотя о дарвиновском естественном отборе он даже не подумывал.

2. Теория Эмпедокла

Ещё один прототип эволюционной теории создал древнегреческий философ Эмпедокл (494–434 годы до н. э.). По нынешним временам его представления довольно нелепы, но в общих чертах ознакомиться с ними будет забавно. Он полагал, что Вселенная состоит из четырёх элементов: воздуха, воды, земли и огня. Силы «любви» и «вражды» (то есть притяжения и отталкивания) воздействовали на эти элементы и заставили их создать Вселенную со всем её содержимым.

Эмпедокл утверждал, что действие разнонаправленных сил на стихии привело к самозарождению органов, конечностей и частей организмов — голов, рук, глаз, ног и прочего. Затем эти фрагменты соединялись случайным образом, порождая самых необычных существ с произвольным набором конечностей и внешних признаков — созданий с головой быка на человеческом туловище, с головой человека на бычьем или двуполых гермафродитов.

Если так подумать, это вполне приемлемое объяснение существования всяких кентавров и минотавров в греческой мифологии.

Эмпедокл, сам того не подозревая, выдвинул идею дарвиновского естественного отбора за пару тысячелетий до самого Дарвина. По мнению античного мыслителя, наиболее нелепые существа со временем либо вымирали, либо отказывались от «неблагоприятных» частей тела, пока случайным образом не получались самые удачные комбинации конечностей и пропорций.

3. Катастрофизм

Вплоть до начала XIX века всеми мало-мальски серьёзными учёными разнообразие существующих в природе видов животных и растений объяснялось тем, что Бог сотворил их такими, какие они есть. Считалось, что существующий вид вымереть окончательно не может, поскольку Бог не позволил бы пропасть ни одному из своих творений.

Но обнаружение окаменелых останков доисторических животных и появление науки палеонтологии неплохо так ударили по этому убеждению. Кости динозавров свидетельствовали о том, что раньше планету топтали виды, которых сейчас в природе не наблюдается.

Чтобы объяснить несостыковочку, на рубеже XVIII–XIX столетий натуралист Жорж Кювье, которого теперь называют отцом палеонтологии, разработал гипотезу катастрофизма.

Согласно его представлениям, живые существа были созданы в неизменном виде. Но затем Господь, недовольный тем, что у него получилось, устраивал на Земле различные катастрофы: извержения вулканов, всемирные потопы, забрасывания планеты астероидами — в общем, развлекался как мог. А потом либо сохранившиеся виды животных заселяли освободившиеся территории взамен вымерших, либо Господь вовсе создавал жизнь заново.

По подсчётам ученика Кювье, Альсида Д’Орбиньи, Земля за свою историю пережила 27 катастроф и столько же последующих актов творения.

Эта теория эволюции стала довольно популярной и была хорошо воспринята обществом и церковью, потому что в начале XIX века влияние религии на науку было ещё очень сильно. Катастрофизм позволял усидеть на двух стульях: объяснить, почему планета усеяна костями всяких там динозавров, о которых в Библии ни слова не сказано, и при этом не ставить под сомнение божественную природу происхождения жизни.

4. Бюффонизм

В XVIII веке французский натуралист Жорж-Луи Леклерк, граф де Бюффон, одним из первых предположил, что животные и растения не существуют в неизменном виде с начала времён, а постепенно изменяются под воздействием окружающей среды.

В своей работе «Естественная история», опубликованной в 36 томах с 1749 по 1788 годы, Бюффон утверждал, что около 200 известных тогда видов млекопитающих могли произойти всего лишь от 38 первоначальных форм животных. Он считал, что львы, тигры, леопарды и домашние кошки могут иметь общего предка. Бюффон также утверждал, что первоначальные живые формы произошли путём «самозарождения», а не были сотворены Богом.

Бюффон верил в моногенизм — концепцию, согласно которой всё человечество имеет единое происхождение, а физические различия между людьми разных рас возникают в результате адаптации к факторам окружающей среды, таким как климат и диета. Он также предполагал, что первыми людьми на планете стали темнокожие африканцы, от которых уже произошли все остальные народы.

Бюффоновская теория эволюции была не так проработана, как представленная гораздо позже дарвиновская. Но для Европы XVIII века это были очень смелые идеи.

Неудивительно, что богословский комитет Парижского университета вынудил Бюффона отказаться от его мнения о геологической истории и эволюции животных, поскольку оно противоречило библейским представлениям о сотворении жизни.

5. Ламаркизм

Ламаркизм — одно из эволюционных учений, предшествовавших дарвиновскому. Его разработал французский натуралист Жан-Батист Ламарк в 1801 году.

В те времена наука ещё понятия не имела о генетике и мутациях, поэтому Ламарк утверждал, что живые существа развиваются и приспосабливаются к окружающей среде путём стараний, волевых усилий и постоянных упражнений.

В пример Жан-Батист приводил жирафа. Это длинношеее, мол, старалось вытягивать шею изо всех сил, чтобы дотянуться до самых высоких веток деревьев. Управляла напряжением мускулов, по мнению Ламарка, некая «нервная жидкость», от движения которой часть тела и росла. А неиспользуемые органы и конечности, наоборот, постепенно усыхали и атрофировались. Затем признаки, накопленные животным в течении жизни, передавались по наследству.

Ламарк также был одним из первых, кто предположил, что жизнь появилась в результате самозарождения и первоначально была микроскопической, а затем приняла свою нынешнюю форму благодаря естественным процессам, а не божественному вмешательству. За это учёные-современники его затравили, и Ламарк умер в 1829 году в нищете и безвестности.

6. Сальтационизм

Сальтационизм (от лат. saltus — прыжок) — это ещё одна теория, которой придерживалось большинство учёных-эволюционистов до Чарльза Дарвина. Она утверждала, что новые виды живых существ возникают внезапно в результате крупных изменений, а не медленных и постепенных, как позже предположил Дарвин.

Теорию сальтационизма отстаивали, например, известный натуралист XIX века Этьенн Жоффруа Сент-Илер и его последователь Альберт фон Кёлликер. Позже, с открытием генов, сальтационизм получил новый стимул к развитию, когда голландский ботаник и генетик Хуго де Фриз в начале XX века предположил, что «эволюционные скачки» происходят в результате случайных крупных мутаций.

В XIX веке быстрый сальтационизм был весьма привлекательной альтернативой медленному естественному отбору. Благодаря оценкам физиков, таких как Кельвин и его сторонники, тогда считалось, что возраст Земли и Солнца относительно невелик — от 10 до 100 миллионов лет и за такой срок живые существа просто не успели бы появиться и развиться «дарвиновскими» темпами. Позже учёные поняли, что возраст планеты исчисляется миллиардами лет и несостыковка благополучно разрешилась.

7. Дарвинизм

Дарвин обосновал теорию естественного отбора в своей книге «Происхождение видов», опубликованной в 1859 году. Согласно его учению, живые организмы конкурируют за ограниченные ресурсы, такие как пища, вода и пространство. Это приводит к борьбе за выживание, в которой не всем удаётся выжить и размножиться. Достаточно приспособленные к окружающей среде организмы дают потомство, передавая свои признаки по наследству, а остальные благополучно вымирают.

Со временем под воздействием различных факторов, например географической изоляции, разные популяции животных и растений развиваются по собственному сценарию. И это приводит к образованию новых видов.

Дарвин полагал, что все виды происходят от общих предков. Возражая своим противникам-сальтационистам, он использовал аксиому Natura non facit saltus («Природа не делает скачков»), утверждая, что эволюция является медленным и постепенным процессом.

8. Ортогенез

Теория эволюции, представленная Дарвином, многим не понравилась. Некоторые учёные принялись искать ей альтернативу. Одни отстаивали ламаркизм, другие же предпочли так называемый ортогенез. Сам этот термин предложил немецкий зоолог Вильгельм Хааке в 1893 году, но, вообще, концепция ортогенеза появилась ещё раньше.

Согласно этой теории, эволюционное развитие видов происходит не случайно, а по предопределённому, направленному пути. Сторонники ортогенеза предполагали, что развитие организмов не только определяется внешними факторами среды, но и подчиняется внутренним закономерностям и «направленным силам», которые ведут к определённым изменениям и эволюционным результатам.

То есть живые существа эволюционируют и усложняются не ради адаптации к условиям проживания, а из некоего врождённого «стремления к совершенству».

Идеи ортогенеза придерживался, например, немецкий биолог Карл Эрнст фон Баер (1792–1876 годы). Полемизируя с Дарвином, он утверждал: «Силы, которые не направлены, — так называемые случайные силы — никогда не смогут создать порядок».

Правда, было немного непонятно, как с точки зрения ортогенеза объяснить явления вроде дегенерации и редукции органов. Скажем, когда кроты решили отказаться от зрения, змеи избавились от конечностей, а гельминты утратили пищеварительную систему — они это что, тоже сделали из стремления к усложнению и самосовершенствованию?

Теорию ортогенеза поддерживали многие учёные конца XIX — начала XX века, но с развитием современной синтетической теории эволюции и генетики эти взгляды утратили популярность. Биолог-эволюционист Эрнст Майр раскритиковал ортогенез в журнале Nature в 1948 году, заявив, что негоже серьёзным учёным ссылаться на некую «таинственную сверхъестественную внутреннюю силу», заставляющую организмы развиваться и усложняться просто потому что.

9. Синтетическая теория эволюции

Дарвиновская теория была хороша, но не брала в расчёт многие факторы. В конце концов, Дарвин не имел понятия о генетике и молекулярной биологии, которые появились только в XX веке. Кроме того, Дарвин был неправ относительно сальтационизма — в некоторых случаях эволюция действительно может идти очень быстрыми, скачкообразными темпами.

Видели, с какой скоростью появляются новые виды бабочек? Вот это оно и есть.

В общем, в 30–40-х годах XX века на свет родилась так называемая синтетическая теория эволюции (СТЭ). Она вобрала в себя естественный отбор Чарльза Дарвина и генетику Грегора Менделя, а позже была расширена за счёт исследований в области молекулярной биологии, микробиологии, геномики, теории симбиогенеза и теории горизонтального переноса генов.

Синтетическая теория эволюции объединила идеи и данные из различных областей и позволила наконец-таки создать непротиворечивую картину эволюционных процессов без всяких там «недостающих звеньев». СТЭ в наши дни пользуются учёные всего мира, расширяя и дополняя её.

Выражение «белая ворона» давно уже стало метафорой, которая означает резкое отличие того или иного человека от окружающих. В действительности совершенно белых по окрасу особей можно увидеть в стае темных ворон, грачей или галок. И врановые птицы в природе не исключение — «белые вороны» время от времени встречаются среди многих видов животных. Такие особи получили название альбиносов, произошедшее от латинского слова «albeus», что в переводе и означает «белый».

Ген альбинизма

Причина альбинизма заключается в том, что в организме таких животных не вырабатываются пигменты, известные под общим названием меланинов (от греческого «melanos» — «черный»). Строго говоря, только часть их полностью соответствует этому названию и имеет действительно темные — от коричневого до черного — цвета. Цвет других (содержащих серу) меланинов варьирует в широком диапазоне — от желтого до красного.

Хотя существуют у животных и другие типы пигментов, именно концентрация, соотношение и особенности взаимного расположения гранул разных меланинов в кожном покрове и его производных (шерсти, перьях, чешуе, когтях) и создают все великое разнообразие окраски представителей животного мира.

Это похожее на миниатюрного дракона существо — личинка хвостатого земноводного американской амбистомы. У амбистом широко распространена неотения, то есть способность на протяжении всей жизни оставаться и даже размножаться в личиночной стадии. Личинки амбистом, ведущие водный образ жизни и отличающиеся от взрослых особей наличием ветвистых наружных жабр и кожной плавниковой складки вдоль хвоста, долго считались отдельным видом животных и даже получили особое название — аксолотль («играющий в воде»)

Молекулы меланинов представляют собой органические полимерные соединения очень сложной структуры. За «производство» их у птиц и млекопитающих отвечают лежащие в коже клетки меланоциты. Меланины образуются в них в результате цепочки последовательных биохимических реакций, продукт каждой из которых является субстратом для синтеза следующего вещества.

Ключевая стадия этого процесса — превращение аминокислоты тирозина в диоксифенилаланин (предшественник меланина). Эту реакцию запускает особый белок-катализатор — фермент тирозиназа, структура которого зашифрована в определенной последовательности нуклеотидов на одном из участков молекулы ДНК, то есть в гене.

В случае ошибок, возникающих при передаче генетической информации, последовательность нуклеотидов в гене нарушается и появляются мутантные гены, вызывающие видоизмененную окраску покровов. Одной из мутантных модификаций гена тирозиназы является ген альбинизма, совершенно неспособный вырабатывать этот фермент.

Нормальный ген тирозиназы является доминантным по отношению к гену альбинизма. Поэтому если в генетическом наборе особи имеется и тот, и другой ген, то синтез меланина идет до конца, и альбинизм внешне может никак не проявляться. Другое дело, если и от матери, и от отца индивид получил по гену альбинизма, то есть является гомозиготным по этому признаку. В этом случае меланин в его организме вырабатываться не будет.

Не правда ли, глядя на этого антарктического пингвина-альбиноса, кажется, что он решился нарушить правила приличия своего племени и скинул строгий черный фрак, чтобы принять солнечную ванну на каменистом пляже Оркнейских островов

Получается, что белый цвет альбиносов — не окраска, а ее отсутствие. Настоящие, полные альбиносы одеты в белый шерстный или перьевой покров, у них белая кожа, чешуя, клювы, когти, рога и копыта, и даже глаза имеют красноватый оттенок, потому что через обесцвеченную радужку просвечивает пронизанная кровеносными капиллярами сосудистая оболочка глаза.

Стоит отметить, что приведенная выше схема возникновения альбинизма предельно упрощена, ведь за пигментацию покровов нередко отвечают не одна, а несколько аллелей генов, да и набор генов, составляющих одну аллель, может быть весьма велик, причем взаимоотношения между аллельными генами далеко не ограничиваются полным доминированием одного гена над другим.

Однако вдаваться во все тонкости наследования окраски мы не будем. Отметим только, что в некоторых случаях наличие даже одного гена альбинизма может снижать выработку меланина, что ведет или к общему равномерному ослаблению интенсивности окраски, или к появлению отдельных неокрашенных пятен на теле. Таких животных называют неполными, или частичными, альбиносами.

Эта крысиная змея, относящаяся к обширному семейству лазающих полозов, — типичный представитель частичных альбиносов: при молочно-белой окраске тела ее глаза имеют нормальную пигментацию. В настоящее время существу ют целые фирмы, специализирующиеся на разведении белых крокодилов и аллигаторов, питонов, удавов, игуан и прочих рептилий, стоимость которых иногда в несколько раз превосходит стоимость животных нормального, «дикого», окраса

Но альбиносы принципиально отличаются от диких животных, одетых в белоснежные одежды, «полученные» ими от природы в результате кропотливой работы естественного отбора. Полярные совы, лебеди шипуны и кликуны, белые чайки, зубатые киты белухи, белые медведи — вовсе не альбиносы. В организме этих животных меланинов вырабатывается ровно столько, сколько необходимо для нормальной жизнедеятельности, и те ткани и органы, которые должны по замыслу природы содержать пигменты, у них интенсивно окрашены.

По данным медицинской статистики, приблизительно один из 20 тысяч человек (включая представителей негроидной расы) является белокожим, светловолосым и красноглазым альбиносом. Расчеты, произведенные на основании этих данных генетиками, показали, что сам по себе ген альбинизма у человека не является большой редкостью — приблизительно каждый 70-й из нас является его скрытым носителем.

Здоровье подводит

Необычный облик животных-альбиносов и ореол тайны, окутывающий их происхождение, породили у разных народов немало мифов и легенд. Вспомнить хотя бы могучего белого быка, в образ которого согласно древнегреческим мифам перевоплощался сам Зевс, или белых слонов Таиланда, владеть которыми позволялось лишь особам королевской крови, или белую верблюдицу-мехари, унесшую от врагов пророка Магомета, или Белого Коня прерий, повелевавшего, по верованиям западноамериканских индейцев, несметными табунами мустангов…

Как правило, герои всех этих легенд помимо предусмотренных жанром сверхъестественных способностей наделены невиданными силой и выносливостью. Однако если эти легенды и имеют под собой реальное основание, то, скорее всего, речь в них идет о животных белого окраса или частичных альбиносах. Полные же альбиносы в большинстве своем как раз отличаются пониженной жизнеспособностью и в природе безжалостно выбраковываются естественным отбором, поэтому далеко не всем удается выжить и дать потомство.

Возможно, именно так выглядел знаменитый Белый Лоцман — дельфин Пелорус Джек, с 1888 по 1911 год сопровождавший суда, проходившие узким проливом Пелорус у берегов Новой Зеландии. Популярность дельфина была столь высока, что в 1904 году губернатор Новой Зеландии подписал специальный указ, объявлявший вне закона каждого, кто поднимет на него руку. По свидетельствам очевидцев, Пелорус Джек отличался от своих собратьев-афалин светло-серой, почти белой окраской тела, то есть был частичным альбиносом.

Лишенные маскирующей окраски и резко выделяющиеся среди своих сородичей, животные-альбиносы привлекают повышенное внимание хищников, становясь их жертвами в первую очередь, а вот хищники-альбиносы не могут незаметно подкрадываться к жертвам и добывать себе пропитание. Не стоит забывать и о том, что «импозантный» внешний вид играет важную роль в брачных отношениях не только людей, но и животных, так что блеклые самцы-альбиносы едва ли могут завоевать расположение самок своего вида, отдающих предпочтение интенсивно окрашенным самцам.

Альбинизм — не просто «косметический дефект». Являясь по своей сути генетически обусловленным нарушением обмена веществ, он часто приводит к множественным «поломкам» в отлаженной работе организма.

Хорошо известно, что меланины, способные поглощать большую часть лучей солнечного спектра, играют роль фильтров, защищающих кожу от избытка солнечной радиации, в том числе и от смертельно опасных для клеточных структур и ДНК ультрафиолетовых лучей. Сравнительно недавно ученые, обратившие внимание на усиление пигментации кожи на месте заживающих ран и ожогов, доказали, что роль меланинов не сводится к фотозащите покровов. По всей видимости, они принимают деятельное участие в ликвидации последствий любого стрессового воздействия, нарушающего клеточный гомеостаз, и являются важной составной частью иммунной системы организма в целом.

Необходим меланин и для нормальной работы таких важных органов чувств, как зрение и слух. Слой темного пигмента защищает светочувствительные клетки сетчатки и повышает четкость получаемого изображения, поглощая излишний свет и гася блики, отраженные от внутренней поверхности глаза. Во внутреннем ухе меланоциты содержатся в так называемой сосудистой полоске, вырабатывающей эндолимфу, заполняющую полость ушной улитки. Без них (или при их недостатке) эндолимфа изменяет свой ионный состав, что сказывается на остроте слуха. В той или иной степени плохо слышат и животные-альбиносы, и люди-альбиносы.

В ходе эмбрионального развития меланоциты закладываются в так называемом нервном гребне зародыша, из которого формируются большая часть костей и хрящей черепа, среднего уха, гортани, сенсорные клетки органов чувств. Поэтому нарушения в развитии меланоцитов нередко сопровождаются столь серьезными патологиями в строении тканей и органов, что эмбрионы-альбиносы погибают на ранних стадиях развития. Большинство же альбиносов, которым удается благополучно появиться на свет, чрезвычайно чувствительны к солнечной радиации, имеют проблемы со зрением и слухом и, как правило, погибают в довольно раннем возрасте от инфекций, с которыми не в состоянии справиться их ослабленная иммунная система.

Серьезные трудности, связанные с содержанием животных-альбиносов, хорошо знакомы сотрудникам зоопарков, которые тем не менее готовы взвалить на себя груз дополнительных забот и прилагают немало усилий, чтобы заполучить в коллекцию диковинную белую зверушку, змею, ящерицу или хотя бы белую ворону.

Автор текста: Ирина Травина

Как многообразны и прекрасны мгновения утренней зари, когда мир пробуждается от сна, наполняясь светом и свежестью нового дня. Вдохновляясь этой волшебной порой, поэты запечатлели утро в своих стихах, передавая всю его красоту и таинственную магию. Надеемся, что эта подборка согреет ваше сердце и поможет начать день с улыбки и радости.

Звёзды меркнут и гаснут. В огне облака.
Белый пар по лугам расстилается.
По зеркальной воде, по кудрям лозняка
От зари алый свет разливается.
Дремлет чуткий камыш.
Тишь — безлюдье вокруг.
Чуть приметна тропинка росистая.
Куст заденешь плечом — на лицо тебе вдруг
С листьев брызнет роса серебристая.
Потянул ветерок, воду морщит-рябит.
Пронеслись утки с шумом и скрылися.
Далеко-далеко колокольчик звенит.
Рыбаки в шалаше пробудилися,
Сняли сети с шестов, вёсла к лодкам несут…
А восток всё горит-разгорается.
Птички солнышка ждут, птички песни поют,
И стоит себе лес, улыбается.
Вот и солнце встаёт, из-за пашен блестит,
За морями ночлег свой покинуло,
На поля, на луга, на макушки ракит
Золотыми потоками хлынуло.
Едет пахарь с сохой, едет — песню поёт;
По плечу молодцу всё тяжёлое…
Не боли ты, душа! отдохни от забот!
Здравствуй, солнце да утро весёлое!

Иван Никитин

Задремали звезды золотые,
Задрожало зеркало затона,
Брезжит свет на заводи речные
И румянит сетку небосклона.

Улыбнулись сонные березки,
Растрепали шелковые косы.
Шелестят зеленые сережки,
И горят серебряные росы.

У плетня заросшая крапива
Обрядилась ярким перламутром
И, качаясь, шепчет шаловливо:
«С добрым утром!»

Сергей Есенин

Вверх, по недоступным
Крутизнам встающих
Гор, туман восходит
Из долин цветущих;

Он, как дым, уходит
В небеса родные,
В облака свиваясь
Ярко-золотые —
И рассеиваясь.

Луч зари с лазурью
На волнах трепещет;
На востоке солнце,
Разгораясь, блещет.

И сияет утро,
Утро молодое…
Ты ли это, небо
Хмурое, ночное?

Ни единой тучки
На лазурном небе!
Ни единой мысли
О насущном хлебе!

О, в ответ природе
Улыбнись, от века
Обреченный скорби
Гений человека!

Улыбнись природе!
Верь знаменованью!
Нет конца стремленью —
Есть конец страданью!

Яков Полонский

Есть граница между ночью и утром,
между тьмой и зыбким рассветом,
между призрачной тишью
и мудрым
ветром…

Вот осиновый лист трясется,
до прожилок за ночь промокнув.
Ждет, когда появится солнце…
В доме стали заметней окна.
Спит, раскинув улицы, город,
все в нем —
от проводов антенных
до замков, до афиш на стенах,—
все полно ожиданием:
скоро,
скоро! скоро!!—
вы слышите?— скоро
птицы грянут звонким обвалом,
растворятся,
сгинут туманы…
Темнота заползает
в подвалы,
в подворотни,
в пустые карманы,
наклоняется над часами,
смотрит выцветшими глазами
(ей уже не поможет это),—
и она говорит голосами
тех,
кто не переносит
света.
Говорит спокойно вначале,
а потом клокоча от гнева:
— Люди!
Что ж это?
Ведь при мне вы
тоже кое-что различали.
Шли, с моею правдой не ссорясь,
хоть и медленно, да осторожно…
Я темней становилась нарочно,
чтоб вас не мучила совесть,
чтобы вы не видели грязи,
чтобы вы себя не корили…
Разве было плохо вам?
Разве
вы об этом тогда
говорили?
Разве вы тогда понимали
в беспокойных красках рассвета?
Вы за солнце луну принимали.
Разве я виновата в этом?

Ночь, молчи!
Все равно не перекричать
разрастающейся вполнеба зари.
Замолчи!
Будет утро тебе отвечать.
Будет утро с тобой говорить.

Ты себя оставь для своих льстецов,
а с такими советами к нам не лезь —
человек погибает в конце концов,
если он скрывает свою болезнь.
…Мы хотим оглядеться и вспомнить теперь
тех, кто песен своих не допел до утра…
Говоришь, что грязь не видна при тебе?
Мы хотим ее видеть!
Ты слышишь?
Пора
знать, в каких притаилась она углах,
в искаженные лица врагов взглянуть,
чтобы руки скрутить им!
Чтоб шеи свернуть!
…Зазвенели будильники на столах.
А за ними нехотя, как всегда,
коридор наполняется скрипом дверей,
в трубах с клекотом гулким проснулась вода.

С добрым утром!
Ты спишь еще?
Встань скорей!
Ты сегодня веселое платье надень.
Встань!
Я птицам петь для тебя велю.
Начинается день.
Начинается день!
Я люблю это время.
Я жизнь люблю!

Роберт Рождествеснкий

Придумано кем-то
Просто и мудро
При встрече здороваться:
— Доброе утро!
— Доброе утро!
Солнцу и птицам
Доброе утро!
Улыбчивым лицам.
И каждый становится
Добрым, доверчивым…
Пусть доброе утро
Длится до вечера!

Н. Красильников

История медицины полна диких историй о странных методах лечения и медицинских процедурах, в которых немаловажную роль играли боль и страдание. Несмотря на благородное и искреннее желание докторов найти гуманные способы избавить пациентов от недугов, порой некоторые из медицинских процедур были гораздо опаснее, чем сама болезнь. Представляем вам 25 примеров из списка самых безумных способов лечения в истории медицины. Скажем так, нам повезло жить в своем времени…

Клистиром люди 17, 18 и 19-го веков называли обычную клизму. Конечно, в клизме нет ничего плохого, ведь она широко используется и сегодня, в частности для лечения запоров. Проблема здесь в другом, а именно в том, какие ингредиенты помещали в клизму до 20-го века: теплая вода, смешанная с солью, пищевой содой, мылом, кофе, отруби, ромашку или даже мед (!). И по каким-то непонятным причинам представители высшего класса любили это. Считается, что Людовик XIV был большим фанатом клизм, и за его жизнь ему поставили их более 2000 раз.

Лечение геморроя раскаленным железом

Благодаря современной медицине есть много способов справиться даже с самыми серьезными случаями геморроя, причем безболезненно. К сожалению, у наших предков таких возможностей не было. В прошлом не было болеутоляющих или высокотехнологичных лазеров, чтобы избавиться от геморроидальных узлов. Поэтому врачи нашли свой способ: раскаленное железо, которым выжигали вздувшиеся вены. Стоит ли напоминать, что никто ничего не слышал об анестезии в те времени?

Заплесневелый хлеб считался отличным лекарством

В Древнем Китае и Греции заплесневелый хлеб прижимали к ранам, чтобы предотвратить заражение. В Египте также прикладывали пшеничный хлеб с плесенью к гнойным ранам на голове, а «медицинская земля» ценилась своими якобы целебными качествами. Считалось, что подобные методы оказывают уважение духам или богам, ответственным за болезнь и страдания. Якобы, удовлетворившись таким обращением, они уходили и оставляли больного в покое.

Улитковый сироп для лечения горла и ушей

Сегодня это может показаться невероятным, учитывая, сколько медицински одобренных сиропов сейчас есть на рынке, но одним из лучших веками считался… сироп из улиток. Якобы он помогал всем, кто страдал от больного горла и кашля. Некоторые врачи даже выковыривали бедных улиток из раковин и вставляли их в уши больных, чтобы снять воспаление.

Собачьи какашки от больного горла

В книге «Популяризация медицины» (1650–1850 гг.), написанной британским историком Роем Портером, который уделял особое внимание истории медицины, можно прочитать, что когда-то доктора пришли к «замечательной» идее лечить больное горло с помощью album graecum. И пусть красивое латинское название не вводит вас в заблуждение — это всего лишь сушеный собачий помет. Кто там говорил, что современная медицина ужасна?

Скорпионы для лечения венерических заболеваний

Большинство из нас вздрогнет от одной мысли о возможности находиться в комнате со скорпионом, но во многих деревнях тайской провинции Лопбури, что рядом с Бангкоком, используют «вино со скорпионами», чтобы решить такую проблему, как импотенция. Согласно местным традициям, считается, что скорпионы помогают при лечении многих болезней, связанных с половой сферой, и такой вид лекарства особенно популярен среди мужского населения. В старину венерические болезни лечили свинцовыми гирями, кнутом и ртутными мазями. Но самое страшное, что даже сегодня есть люди, все еще использующие странные методы лечения.

Курение якобы лечит астму

Хотите услышать кое-что забавное? Задолго до того, как появились все эти антитабачные рекламы, можно было увидеть как раз обратную картину — множество реклам, побуждающих к курению. Звучит абсурдно, но в конце 19-го — начале 20-го века вдыхание паров от сгорающего табака считалось одним из самых эффективных способов лечения астмы — конечно же, безуспешным. Когда ученые наконец поняли катастрофические эффекты воздействия никотина на человеческий организм, этот способ лечения подняли на смех.

Порошок мумии был аспирином арабского мира

В 12-м веке арабы покорили большую часть Северной Африки, включая Египет, и именно тогда они начали перемалывать мумий, чтобы использовать этот порошок в медицинских целях. Способ применения был и наружным, и внутренним, а частота, с которой использовался «волшебный порошок», просто поражает. Он применялся для лечения практически всего — от обычной головной боли до таких более серьезных проблем, как язва желудка и мышечная боль.

Экстази для маниакально-депрессивных пациентов

В конце 60-х — начале 70-х девиз «Секс, наркотики и рок-н-ролл» был настолько могущественным в западном обществе, что даже умные мира сего, которых мы зовем учеными, поддались новому культурному тренду. Иначе как еще объяснить тот факт, что некоторые психиатры предлагали использовать экстази — наркотик, унесший жизни тысяч молодых людей в 90-е, — в психотерапии?

Овечья печень использовалась в Месопотамии для диагностики

Кому нужны анализы крови, сканирование, рентген и другая «чепуха», когда овечья печень может рассказать вам все, что нужно знать о состоянии пациента? В Месопотамии несколько тысяч лет назад печень считалась единственно верным источником жизни, и местные «врачи» полагали, что печень овцы, принесенной в жертву, могла показать им, от чего страдал их пациент. Основываясь на этом предположении, они определяли «правильный» способ лечения.

Помет крокодила для контроля рождаемости

Еще один шокирующий медицинский «прорыв», и снова из Древнего Египта. Сушеный крокодилий помет был очень дорогим, и мужчины, которые могли себе это позволить, покупали его для женщин. Помет… кхм… помещали во влагалище женщины, полагая, что он образует определенный барьер, когда достигнет температуры женского тела. Считалось, что это эффективный способ контрацепции. В реальности же женщины рисковали подхватить серьезную инфекцию, которая приводила к не менее серьезным заболеваниям или даже смерти. При этом в истории медицины было еще немало странных и опасных способов контрацепции.

Кровопускание «заставляло» болезнь покидать тело вместе с кровью

Древние доктора Греции, Египта и других стран мира полагали, что кровопускание из вены является отличным способом избавления от различных болезней. Это лечение особенно рекомендовали при несварении желудка и угрях, но единственную реальную пользу данного способа лечения открыли много веков спустя. Оказалось, что некоторым пациентам (в редких случаях) это помогало ослабить повышенное кровяное давление. Самое странное здесь то, что этот способ лечения стал применяться еще в античности и использовался вплоть до 19-го века.

Парафиновый воск против старения

Если вы думали, что способы омоложения вроде ботокса были современными изобретениями, то вы ошибаетесь. Еще в 19-м веке глубоко почитаемые западные доктора использовали инъекции парафина, чтобы разгладить морщины и сделать человека «моложе». Кроме того, парафин также вводили в грудь пожилым женщинам, чтобы она казалась более подтянутой. Однако, заметив болезненные последствия (также известные как парафиномы) после этих процедур, врачи постепенно перестали применять данный метод.

Ртуть — универсальное лекарство

Верьте или нет, но опасная ртуть когда-то считалась самым эффективным лекарством практически от всего — от сифилиса до туберкулеза, депрессии и мигреней; одним словом, ртуть была хитом медицины в 19-м веке. Даже Авраам Линкольн принимал голубые таблетки, содержащие ртуть, в периоды депрессии, хотя бросил это дело в 1861 году, когда заметил, что они приводили к неконтролируемым вспышкам ярости. В 2010 году те самые синие таблетки президента США были выставлены в музее и проанализированы Королевским химическим обществом. Оказалось, что они могли вызывать бессонницу, изменения настроения и ухудшать когнитивные функции.

Героиновый сироп от кашля и бессонницы

Фридрих Байер, легендарный предприниматель и основатель компании Bayer AG (гигантской немецкой химической и фармацевтической компании с ежегодным доходом в 40 миллиардов евро), начал свою профессиональную медицинскую карьеру в 1898 году с продажи героинового сиропа. Якобы это средство излечивало кашель и другие недуги вроде бессонницы и боли в спине. Стоит ли говорить, что многие пациенты пристрастились к этому лекарству?

Паста из мертвой мыши от зубной боли

Древние египтяне славятся своим вкладом в развитие цивилизации, но лечение зубов к этому не относится. Почему? Что ж, в Древнем Египте для ослабления зубной боли использовалась толченая мертвая мышь, смешанная с другими ингредиентами. Естественно, эту чудо-пасту нужно было приложить к больному зубу. Стоит ли говорить, что в итоге многие пациенты скончались от более серьезных болезней, вызванных инфекцией.

Козлиные яички — лекарство от мужской импотенции

Джон Бринкли, один из величайших аферистов в истории медицины 20-го века, стал одним из богатейших людей Америки, пообещав вылечить мужскую импотенцию с помощью имплантации козлиных яичек в мошонку мужчины. Конечно же, все это оказалось опасным безграмотным методом и стоило жизни многим беднягам, осмелившимся довериться этому клоуну. Но у наших предков и кроме этого было еще немало совершенно безумных способов борьбы с импотенцией.

Каннибализм — лекарство от мышечных судорог

Пациентам, которые заработали тяжелым физическим трудом мышечные судороги, постоянные головные боли или язву желудка, врачи Древнего Рима и Египта выписывали эликсир, в котором содержалась человеческая плоть, кровь и кости. Серьезно. Это была так называемая трупная медицина, подобные лекарства использовали довольно часто, и о них сохранилось немало записей. Римляне, в частности, были, наверное, самыми большими фанатами этого способа лечения. Они считали, что кровь павших гладиаторов может излечить эпилепсию. Это привело к тому, что некоторые купцы собирали и продавали кровь убитых гладиаторов и неплохо на этом зарабатывали.

«Сахарная кома» могла вылечить вас от шизофрении

Было время (даже в 20-м веке), когда с людьми, страдавшими от сильных психических расстройств, например шизофрении, обходились хуже, чем с животными, и это не преувеличение. Пациенту с сильной депрессией или шизофренией, скорее всего, делали лоботомию. Но некоторым счастливчикам прописывали более «человеческое» лечение, например инсулиновую кому. Несмотря на высокий риск (летальных исходов было куда больше, чем успешных), инсулиновая кома стремительно набирала обороты по всей Европе, и для этой процедуры даже построили немало специализированных отделений. Стоит ли говорить, что наряду с лоботомией и другими бесчеловечными способами лечения инсулиновая кома была еще одной неудачной идеей, очернившей имя психиатрии.

Малярия, лечащая сифилис

Для начала стоит сказать, что малярия действительно может убить сифилис через лихорадку: температура поднимается достаточно высоко, чтобы убить бактерии, вызывающие сифилис. Это открытие сделал доктор Юлиус Вагнер-Яурегг, за что и получил в 1927 году Нобелевскую премию за «прорыв». Но со временем ученые поняли, что спасти пациента от одной болезни, только чтобы его добила вторая, — не совсем достижение.

Дельфинотерапия

В Перу и некоторых других странах до сих пор считается, что если беременной женщины коснется дельфин, нейронное развитие плода станет намного лучше. Эта «дельфинотерапия» широко распространена в Перу, и беременные женщины со всего мира приезжают сюда, чтобы стимулировать развитие мозга своего ребенка еще в утробе. Организаторы подобных мероприятий утверждают, что высокочастотные звуки, издаваемые дельфинами, повышают и развивают нейронные способности ребенка. Звучит как отличный сценарий для фильма Кристофера Нолана или Джона Карпентера.

Лоботомия

Конечно же, этот варварский, ужасный и неэффективный способ лечения не мог не попасть в наш список. Лоботомия, которую во многих странах практиковали даже в 20-м веке, состояла из вырезания префронтальной коры — передней части лобных долей мозга. В результате процедуры пациент превращался в овощ. Самое страшное то, что изобретатель префронтальной лоботомии — Антониу Эгаш Мониш — в 1949 году получил Нобелевскую премию в области психологии и медицины «за открытие терапевтического воздействия лейкотомии при некоторых психических заболеваниях».

«Порошок сочувствия»

В Европе 16-17 века фехтование было самым популярным мужским занятием, но, к сожалению, оно же было причиной многих серьезных травм и частых летальных случаев. Однако благодаря сэру Кенелму Дигби и его изобретению под названием «порошок сочувствия», эта проблема должна была быть решена. Как? Видимо, если фехтовальщик наносил эту мазь на свою рапиру (а состояла она из червей, свиных мозгов, ржавчины и кусочков мумифицированных трупов), то она помогала ране его противника быстрее затянуться. Этот процесс излечения сам Дигби называл «милосердной магией». Самое странное, что находились глупцы, покупавшие эту ерунду.

Резекция половины языка — лекарство от заикания

Этот жестокий способ лечения по-прежнему применяется и в современной медицине в таких крайних случаях, как рак ротовой полости, когда часть языка удаляют, чтобы спасти пациенту жизнь. Конечно, сейчас подобные операции проводят под общим наркозом и с участием опытных врачей, которые знают, что делают. Но если бы вы были заикой в 18-м веке и искали способ решить эту проблему, доктора посоветовали бы вам удалить половину языка. И если пациенту повезло и он не умер от болевого шока и потери крови, то его проблема бы ушла просто потому, что он больше не мог говорить.

Трепанация черепа «спасала» от головных болей. Мигрени, эпилептические припадки, умственные расстройства или травмы головы могли привести к болям или странному поведению. В древности единственным решением такой проблемы было просверливание в черепе отверстий (не стоит забывать, что анестезии тогда не существовало). А почему бы и нет? В конце концов, как лучше всего забыть о боли? Причинить человеку еще большую боль! Таким образом решали разные проблемы — от умопомрачения до головных болей.

Сюрреалистическим по духу было не только искусство Леонор Фини, но и способ ее жизни и восприятия мира. Там, где появлялась Леонор, в воздухе веяло серой и ладаном. «Голова львицы, разум мужчины, бюст женщины, туловище ребенка, ангельская грация, дьявольский дискурс», — описывал Фини американский арт-дилер Джулиан Леви. В средние века ее, пожалуй, отправили бы на костер: слишком много красоты, таланта, ума и неистовства! В прошлом столетии она «правила бал» в сюрреализме — в живописи, дизайне, литературе, моде… И создала костюмы к фильму Феллини «81/2».

— Меня интересует только неизбежная театральность моей жизни.
…Я всегда любила и жила в своем собственном театре
Леонор Фини

Детство Леонор, урожденной Элеоноры, могло послужить сюжетной канвой зажигательного сериала. Девочка родилась в Буэнос-Айресе в семействе Эрминио Фини, состоятельного и фанатично религиозного аргентинца (по другим сведениям — итальянца) с русскими корнями, и Мальвины Браун-Дубич, уроженки Триеста, в которой текла немецкая и славянская кровь.

Брак был недолгим: измученная деспотизмом мужа Мальвина бежала с полуторагодовалой малышкой на руках в свой родной город, где остались родители и брат Эрнесто. Кипящий от негодования Эрминио пускается по следу беглянок, пересекает океан, находит дочь — и похищает ее. В свою очередь, Мальвина, не обращаясь за помощью к полиции, ухитряется разыскать и отобрать девочку.

Борьба между родителями за право опеки над ребенком продолжается шесть лет, и все это время Леонор тщательно скрывают, одевают и растят как мальчика, чтобы сбить с толку ее осатаневшего отца. В конце концов, испытав все средства, Эрминио отступается от мысли вернуть себе дочь. Все эти события — латинские страсти, маскарад, гендерный хаос, — наложат фатальный отпечаток на весь уклад жизни Леонор.

Девочка, обладая врожденным интеллектом, рано проявила способности настоящего вундеркинда и творческие задатки. На одном из первых своих рисунков пятилетняя Лолó, как называли ее домашние, трогательно и правдоподобно изобразила курочку, снесшую в горшочек яичко. Родные были потрясены — ведь рисовать ее никто не учил, — но возводить детские способности в культ не стали.

Леонор росла настоящей маленькой разбойницей: на пляже, например, ей больше всего нравилось рыться в песке в надежде найти вымытый морем скелетик или череп какого-нибудь животного. Из-за вольномыслия и нелюбви к подчинению ей пришлось сменить не одну школу. Впоследствии, вспоминая отрочество, художница утверждала, что рано осознала необходимость бунтовать — ради права жить так, как ей хочется, и необходимость зарабатывать — чтобы ни от кого не зависеть.

В пятнадцатилетнем возрасте Леонор перенесла конъюнктивит, из-за которого ей пришлось два месяца провести с плотной повязкой на глазах. В вынужденной темноте ее внутреннему взору являлись сонмы странных существ и невероятных сюжетов, порожденных воображением в отсутствие визуальной информации.

После болезни девочка столь исступленно запечатлевала увиденное в бесчисленных живописных работах, рисунках, скульптурах, куклах-марионетках, что ее призвание заниматься искусством стало очевидным. По совпадению, в то же время ее выгнали из очередной школы, и дальнейшее становление Леонор происходило ценой собственных усилий при содействии и поддержке семьи.

К счастью, с родными и местом жительства юной барышне повезло. Триест, крупный порт на семи ветрах между Балканами и Альпами на стыке латинской, германской и славянской цивилизаций, считался жемчужиной Австрийской Ривьеры. В начале XX века этот город обладал высоким культурным статусом и был пропитан духом космополитизма. В гостеприимном доме Мальвины, слывущей женщиной широких взглядов, царила богемная атмосфера.

В круг общения семьи входили такие блестящие личности, как Райнер Мария Рильке, Итало Свево, Умберто Саба и Джеймс Джойс, который в то время проживал в Триесте, дописывая знаменитый роман «Улисс».

Специальное художественное образование Леонор также не стремилась получать в рамках системы. Вместо этого, будучи девчонкой неробкого десятка, она самостоятельно изучала анатомию, с 13 лет зарисовывая трупы в анатомическом театре местного морга, куда ее по знакомству пускал охранник. По мере пробуждения серьезного интереса к искусству юная Леонор подружилась с известными местными живописцами — Артуро Натаном (Арти), Карло Сбиса, Эдмондо Пассауро, — и брала у них уроки.

Начинающая художница приобщалась к искусству в европейских музеях и выставочных залах. А когда дядюшка Эрнесто поручил ее заботам свою обширную библиотеку, Фини с головой ушла в освоение композиционных и технических приемов, с энтузиазмом изучая альбомы с графикой Бердслея, работами британских прерафаэлитов и немецких романтиков.

Леонор страстно и на всю жизнь полюбила чтение. С трудами Фрейда она познакомилась еще до своего 16-летия, и ее захватила трактовка символики мифов и снов, созвучная собственному опыту и ощущениям. В будущем эта увлеченность сблизит Фини с сюрреалистами, почитавшими Фрейда и полагавшими, что сновидение, освобожденное от цензуры сознания, служит источником незамутненного, первичного искусства. В зрелые годы Леонор будет исследовать в своих работах темы женской идентичности, матриархата, транслируя их через хтонические образы темных богинь, наполненные эротической и гипнотической энергией.

Рано созревшая чувственность, провокативное поведение, необузданный темперамент Леонор давали массу поводов к досужим сплетням. Нескладный подросток превратился в femme fatale — высокую, статную, кудрявую красотку с кошачьим разрезом глаз.

Как утверждала сама Фини, с 18 лет она имела обыкновение жить в подобии коммуны и редко ограничивала себя союзом с единственным партнером, предпочитая, как она выражалась в письмах, «караваны соучастий», в которых у каждого были параллельные романы. К армии ее любовников причисляют едва ли не весь золотой список художников, литераторов, мыслителей ХХ века.

Фини открыто признавалась в своих эротических приключениях с женщинами. Культивируя в творческих работах доминанту женской силы, феминисткой себя, однако, не считала, хотя этот ярлык ей пытались навесить неоднократно. Судя по тому, что дружеские и любовные связи Леонор длились десятилетиями, она умела не только влюблять в себя, но и по-настоящему дорожить отношениями, которые могли быть и вполне платоническими.

Переезд в августе 1931 в Париж («мой истинный город», как называла его Фини) был авантюрой со множеством пикантных деталей; по тем временам это был очень смелый шаг для молодой одинокой девушки, одержимой творческими амбициями. Но судьба нашей героини и здесь не допустила произвола: одним из первых покровителей Леонор и первых ее парижских любовников стал Макс Эрнст, заметная персона среди авангардной богемы. Эрнст ввел свою пассию в круг сюрреалистов, где ее приняли с восторгом — хотя злые языки судачили, что обыкновение носить розовые шелковые чулки под минимумом одежды впечатляло больше, чем ее живопись.

Да, Леонор любила наряжаться, искусно подавала себя и заставляла о себе говорить — и стоит ли удивляться, что на улице ошеломленные люди расступались, чтобы пропустить эту даму?

На открытие одной из галерей она явилась в манто из меха сибирского волка, которое выменяла на свое полотно, а когда кто-то заметил, что для такой одежды слишком тепло, распахнула одеяние и оказалась под ним совершенно голой. В другой раз Фини пришла на встречу в кафе в алой кардинальской мантии, приобретенной в лавке церковных облачений. Леонор признавалась, что ее волновал кощунственный характер этого маскарада и странное ощущение себя как женщины, носящей одежды мужчины-священника, который никогда не познает женского тела. А на сюрреалистический бал-шабаш, который устроил дадаист Тристан Тцара по случаю летнего солнцестояния 1936 года, блистательная дива надела высокие белые сапоги, короткую накидку из светлых перьев, маску совы — и более ничего! Этот легендарный наряд стал прототипом костюма главной героини в заключительных эпизодах нашумевшего фильма по книге «История О».

«Ах, дорогая Леонор,
моя прекрасная заколдованная сова,
там, где ты пролетаешь,
воздух превращается в золото"

поэтесса Эльза Моранте

Экстравагантная Фини дружила с Эльзой Скьяпарелли — «анфан террибль» мира парижской моды, - и с вечной антагонисткой Коко Шанель. Та одалживала ей свои самые сумасбродные наряды для выходов в свет.

В 1937 Леонор разработала флакон для духов, которые решила выпускать Скьяпарелли. Аромат получил название «Shocking» («шокирующий»), тот же эпитет носил пронзительно-розовый оттенок фуксии, который ввела в моду дерзкая Эльза. Флакон в виде обнаженного женского торса воспроизводил пропорции тела актрисы Мэй Уэст, а пробка была увенчана цветочным букетиком. Спустя многие годы, в 1993-м, Жан-Поль Готье выпустит оммаж этому дизайну — свой парфюм «Classique» в изящном флаконе-торсе. А в 2018 идею подхватит Ким Кардашьян, предложив отформовать собственное тело для моделирования флакона духов «KKW Body».

Вся жизнь обольстительной и эксцентричной Фини была театром в тотальном его понимании. Леонор увлеченно режиссировала каждую из множества собственных фотосессий — она обожала фотографироваться, благо в кругу ее друзей и поклонников вращались именитые фотомастера. Пафосно появлялась на формальных мероприятиях в эпатажных туалетах собственного дизайна.

И этот ее талант оказался востребованным: к ней стали обращаться за разработкой декораций и костюмных сетов для лондонских, миланских, парижских спектаклей. «Хрустальный дворец» Джорджа Баланчина в Парижской опере и постановка с Марией Каллас в миланской Ла Скала — вот только пару примеров. А в 1969 году художница получила Приз критики за скандальные костюмы к одиозной пьесе Оскара Паниццы «Собор любви».

Кстати, одежды героев знаменитого фильма Феллини «81/2» — это тоже Леонор!

Фини нередко проявляла альтруизм в отношении тех, в ком видела талант. Иной раз она дарила свои иллюстрации литераторам, чтобы им было легче добиться публикации своих творений. Леонор проиллюстрировала более полусотни книг, в том числе немало резонансных с точки зрения морали произведений: «Цветы зла» Шарля Бодлера, «Жюльетта» (1944) и «Жюстина» (1950) Маркиза де Сада, «История О» Полин Реаж. Да и сама Леонор пробовала себя на поприще литературы, написав в 70-х несколько романов и сборник «Мохнатые сказки для детей».

Испытывая принципиальную враждебность к институту супружества, в официальном браке Фини пребывала лишь единожды — с неким Федерико Венециани, любителем искусств, сыном состоятельного торговца. Брак, заключенный незадолго до начала второй мировой, был расторгнут в 1945 году, когда фактически от него остались только воспоминания: Леонор уже несколько лет находилась в отношениях со Станислао Лепри, который ради нее оставил дипломатическое поприще, занялся рисованием и стал весьма самобытным художником. Позже к этому любовному союзу присоединился Константий (Кот) Еленьский, польский литератор. Его предполагаемым биологическим отцом был Карло Сфорца, итальянский политик-антифашист. Самолюбие Фини приятно щекотал еще и тот факт, что среди амурных трофеев ее прошлого числился брат Константия по отцу, законный наследник родовитого семейства скульптор Сфорцино Сфорца.

Похоже, они прекрасно ладили и были действительно счастливы в этом нежном «менаж-а-труа» — Константий и Станислао боготворили Леонор и видели в ней источник радости и вдохновения.

Соперничать с мужчинами в сердце Фини могли только обожаемые ею персидские коты, число которых в доме всегда было не менее дюжины, а временами превышало два десятка. Леонор души не чаяла в своих питомцах, позволяя им абсолютно все — гулять по столам во время трапезы, выбирая лучшие куски, спать в постели хозяйки. Иметь собственных детей Леонор отказалась добровольно и твердо, и любовь к кошкам позволяла ей реализовывать потребность в привязанности и заботе.

…Станислао уйдет из жизни в 1980, Кот — в 1987, сама Леонор в 1996, но все трое будут похоронены в одном склепе на кладбище в Сен-Ди-сюр-Луар, где в 60-х Лепри купил небольшую виллу. Она переживет их всех — своих любимых, друзей, единомышленников, — и в некрологе для «Гардиан» Питер Уэбб назовет ее «последней из сюрреалистов».

«Леонор Фини умерла в возрасте 87 лет, но ее невозможно представить старой. Для тех из нас, кто восхищался ею, она всегда будет необузданной черноволосой нескладной красавицей, которая запечатлена на ее полотнах. Смертоносный, подавляющий сопротивление сфинкс, вампир, встречи с которым мы жаждали более всего».
арт-критик, искусствовед Джордж Мелли

В 2018 году мир вновь заговорил о Леонор. Модный дом Christian Dior посвятил Фини весеннюю коллекцию линии от-кутюр. По залам музея Родена шагали модели в причудливых, словно тающих в воздухе масках, созданных по мотивам идей Леонор — ведь, наверное, никто не любил маски так, как она!

В 2018−19 в нью-йоркском Музее состоялась ретроспективная выставка «Леонор Фини: театр желаний», вновь открывающая позабытую Америкой художницу. А в 2020 вышел фундаментальный каталог живописных работ Фини, составленный Нейлом Цукерманом и другом Леонор — фотографом Ричардом Оверстритом.